Нам, кстати, удалось весной 2014 года зафиксировать Кузнецова на видео накануне "референдума", 15 марта, в компании Бородая (Александр Бородай - российский политтехнолог, принимавший активное участие в аннексии Крыма, позже был одним из создателей "ДНР" и возглавлял "совет министров" псевдореспублики. - Ред.) и вооруженных лиц без опознавательных знаков, в гостинице "Москва" в Симферополе...

Так вот, он подтвердил, что ряд лиц задержаны и находятся в разных местах, но надо выходить на Минобороны Российской Федерации. Мне как замглавы администрации президента удалось это сделать. Как только я задал вопрос по крымским заложникам, последовал ответ: отдайте нам Романа Филатова. Честно скажу: я понятия не имел, кто это. Турчинову эта фамилия тоже не была знакома. Связались в Наливайченко, и он сообщил, что Филатов - российский грушник, который около четырех лет жил под чужой фамилией на территории Украины и которого недавно задержали между Крымом и Херсонской областью.

На тот момент у меня был список из 18 крымских заложников, девятнадцатым был сын Мустафы Джемилева. Я задал вопрос: "Что будем делать?" Турчинов говорит: "Попробуй Филатова обменять на всех".

После принятия принципиального решения об обмене начались переговоры. Они протекали достаточно непросто, но договориться удалось. Единственное - по Хайсеру Джемилеву военные ответили, что он находится не в их ведении.

В качестве контакта со стороны оккупантов руководством Минобороны Российской Федерации был определен генерал Сердюков, тогдашний замкомандующего войсками Южного военного округа. Впоследствии он стал командующим ВДВ РФ. С нашей стороны, соответственно, я.

Была согласована определенная процедура.

Из списка 18-ти самым сложным для переговоров с Российской Федерацией был адмирал Гайдук (вице-адмирал Сергей Гайдук был назначен командующим Военно-морскими силами Украины 7 марта 2014 года, после того как его предшественник контр-адмирал Денис Березовский перешел на сторону РФ. - Ред.). Гайдук пытался давать какие-то команды об исполнении военными требований устава караульной службы (применение оружия в определенных ситуациях), потому в его отношении Москва занимала достаточно жесткую позицию. Но все-таки им очень нужен был Филатов, поскольку это был первый задержанный российский грушник. Это потом они их уже не считали. Так же, кстати, как позже, в августе, Путину было принципиально забрать десять российских десантников, взятых в плен в Донбассе. А потом таких уже хоронили в безымянных даже не могилах, а ямах.

Но на тот момент, насколько я понимаю, вопрос с той стороны был именно на личном контроле Путина.

Передача Филатова в российское посольство состоялась в районе 11 вечера. Мне его передала СБУ, я завел его в посольство, дальше - идентификация: его фотографировали, куда-то фотографии передавали... Когда они убедились в том, что это интересующий их Филатов, первая часть процедуры закончилась.

Вторая часть подразумевала следующее: в районе 5 утра я должен был находиться на входе в зал официальных делегаций аэропорта в Борисполе и ожидать приезда военных атташе Российской Федерации и Филатова, далее - посадить их на 6-часовой рейсовый аэробус на Москву. Синхронно к 5 утра должны были подвезти наших 18 заложников на Чонгар, где их примет специально назначенный для этих целей офицер СБУ.

Накануне, чтобы не возникло никаких сложностей, Наливайченко передал мне контакты офицера СБУ, прикомандированного в Борисполе.

Но сложности начались еще ночью.

После передачи Филатова посольству должно было появиться обращение Шойгу относительно беспрепятственного выезда из Крыма Гайдука, но в условленное время публикации не было, начались нервные проявления. Кто-то из моих коллег даже сказал: ну все, теперь ты будешь сидеть в тюрьме. Ну, сидеть - значит сидеть… Но, в конце концов перезвонили из Минобороны России и пояснили, что хакеры взломали их сайт и поэтому они не могут разместить оговоренное сообщение. После еще минут 40 нервотрепки мы были проинформированы, что сообщение размещено на сайте ТАСС.

В 5:30 я приехал в Борисполь, дождался приезда Филатова и военного атташе. Последний беспрепятственно прошел на посадку, а с Филатовым возникла проблема, так как у него не было паспорта, только выданная посольством справка. Представительница службы авиационной безопасности заявила, что без паспорта она Филатова не пустит. Это была прямая угроза срыва операции. Я попытался привлечь сотрудника СБУ, но он что-то промямлил - мол, что я могу сделать, - и все. Честно говоря, Филатова пришлось буквально коленом проталкивать, и наконец-то он оказался в самолете.

Все это происходило на фоне звонков из Крыма от генерал-лейтенанта Сердюкова, который сообщал, что они опоздают минут на 50. К 6 утра они не успевали подвезти наших заложников, так как собирали их всю ночь по всему Крыму (и то нашли только 13, но по остальным гарантируют, что найдут и отдадут). К тому же по обе стороны дороги на Чонгар - Сиваш на асфальт постоянно наносит соль, и дождь создал аварийноопасную ситуацию.

Параллельно практически всю ночь, с момента, когда я передал Филатова в посольство, ко мне поступали звонки от руководителей Минобороны РФ: мол, вы только нас не подведите, а мы гарантированно все выполним и перевыполним.

Самолет, на котором должен был улететь Филатов, - рейсовый. Если сейчас власть может найти какие-то причины и задержать рейс, то на тот момент царила абсолютная неуправляемость. Нужно было принимать какое-то решение. И я решил все-таки отпускать Филатова на свой страх и риск.

Я вернулся в зал официальных делегаций. Понятно было, что ситуацию нужно контролировать до конца. И вот прошло минут 20 - и мне позвонил атташе, сообщив, что пограничники выцарапали Филатова из самолета. Я начал обзванивать руководство СБУ, ответ был такой: нам же на Чонгаре не передали заложников. На что я сказал одному из ближайших подчиненных Наливайченко: давай решим, кто отвечает за операцию - ты или я. Он сразу: раз вы - вопросов нет. Мне пришлось еще раз найти Филатова, взять за руку и затолкать в самолет.

А вся эта кавалькада с заложниками опоздала примерно на 1 час 20 минут. Тогда на Чонгаре передали 13 человек, в течение нескольких дней - еще пятерых. В общей сложности, если можно так выразиться, "в рассрочку" за Романа Филатова удалось забрать 40 человек.

Последним, сороковым, был офицер военной разведки, капитан первого ранга Калачев, который пережил 20 ночей допросов, вывоз на расстрел с автоматной очередью над головой. Он, кстати, единственный из списка, которого передавали "по-другому". Его просто вышвырнули на трассе между Симферополем и Севастополем из легковой машины, немытого, небритого три недели, без копейки денег. Он вообще думал, что на самом деле его везут на окончательный расстрел…

Кто именно передавал вам списки заложников и кто занимался их формированием?

Списки я получал от Турчинова, а он наверняка от Службы безопасности.

Я помню практически все имена. Часть списка - гражданские, часть - военные. Кто-то из тех, кто был задержан, содержался в относительно цивилизованных условиях, кого-то бросали "на подвал".

Была и неразбериха. Например, один из пограничников, которого я искал, как оказалось, уже служил на континенте.

У меня не было своих собственных ресурсов и времени, чтобы проверять информацию, потому я исходил из тех списков, которые получал от Турчинова, а тот - от СБУ.

По сути эти люди находились именно под контролем российской армии.

Да, российской армии и всей этой бандитской аксеновско-кузнецовско-чеченской публики. Скажем так, нерегулярных формирований, которые находились под контролем российской армии.

По вывозу каждого из этих людей цепочка действий согласовывалась мной с представителем руководства Минобороны Российской Федерации вплоть до того, когда его отпускают, чем его доставляют до Чонгара. Я знал, кто передает и кто принимает.

Кстати, с офицером СБУ, который встречал наших заложников на Чонгаре, лично я познакомился уже года через два после этих событий, когда он был в Киеве и зашел на чашку чая.

В какой момент эта ваша деятельность по переговорам была окончена?

В конце апреля - начале мая. Армия (Российской Федерации. - Ред.) заявила, что в дальнейшем уже не они управляют ситуацией в Крыму. Подробности мне, конечно, не объясняли, но для себя я сделал вывод, что Крым перешел под контроль ФСБ и других структур. А у меня параллельно образовалась функция по выводу нашего вооружения, эвакуации семей военных, лицеистов, курсантов…

23 марта 2014 года украинским руководством было принято политическое решение о выводе наших войск из Крыма. Я, сколько мог, пытался сопротивляться на своем уровне этому решению, но мотив был такой: нет возможности удерживать ситуацию под контролем. Я не обсуждаю сейчас это решение. Важно, что в результате переговоров удалось добиться решения той стороны. Оно было оглашено 28 марта в кабинете Путина в их обычной постановочной манере: Путин с одной стороны стола, Шойгу - с другой, где-то сбоку стоят телекамеры. И Путин говорит: "Сергей Кужугетович, надо, чтобы украинские военные со своим вооружением, со своими знаменами, если это возможно, спокойно покинули территорию Крымского полуострова". Тот отвечает: "Так точно. Есть!" И 31 марта мы с покойным уже генерал-полковником, на тот момент заместителем начальника Генштаба ВСУ Геннадием Воробьевым на военном борту вылетели в уже оккупированный Крым. С нами были еще генерал-лейтенант Владимир Аскаров и три офицера Генштаба по направлениям: флот, авиация, сухопутные войска. Мы прилетели в Гвардейское под Симферополем, оттуда - в сопровождении российской военной службы правопорядка приехали в Севастополь, где проходили переговоры.

Со стороны России переговорную группу возглавлял генерал армии Дмитрий Булгаков, заместитель Шойгу. Всего с их стороны присутствовало около двух десятков человек - генералов, адмиралов. Сначала они попытались нам за стол посадить Березовского (Денис Березовский - бывший командующий Военно-морскими силами ВСУ, перешедший на сторону оккупационных властей в Крыму. - Ред.), но я сказал, что в таком случае мы прекращаем всякие разговоры, поднимаемся и уезжаем. В результате Черноморский флот был представлен не нашим предателем Березовским, а вице-адмиралом Александром Носатовым, на тот момент начальником ГШ Черноморского флота. Со стороны РФ был также командующий войсками Южного военного округа генерал-полковник Александр Галкин, генерал-лейтенант Андрей Козлов, который командовал железнодорожными войсками и впоследствии отвечал за логистику всех перевозок с российской стороны.

Нам попытались навязать совершенно нерабочую схему вывода вооружений, но в значительной степени ее удалось поломать. Военная техника передавалась с начала апреля до средині июня. 16 июня 2014 года вывод вооружения был остановлен по инициативе России, в связи с обострением ситуации в Донбассе, которую, собственно, они сами и создали.